Что происходит с православием?

У каждого, говорят, своя правда. Порой правда другого человека выглядит удивительно. Иногда в ней таится угроза безопасности. Познакомившись с точкой зрения оппонента, можно не на шутку испугаться. Хорошо, если его правда – разовое преувеличение случайного отклонения, а не общественное движение, которое взращивается в политических целях.

Гуляю по прекрасному осеннему парку. К обычной осенней грусти примешивается безысходность от того, что скоро будет убита эта красота и сама почва под моими ногами. Миллиарды мелких сущностей, населяющих этот крохотный уцелевший пятачок живой природы, лишатся места для жизни.

Те немногие, кому храм природы не храм, уверены в своей победе. Потому что деньги побеждают всегда и везде, а денег они собрали много. По сто рублей со ста человек плюс миллионы от одной организации. Они верят в бога, когда доказывают свою правоту нам, и верят в деньги, когда говорят между собой.

Среди них есть мои бывшие, а может, и будущие друзья. Мне горько, что я привела человека в церковь, чтобы расширилось его научное мировоззрение, но что-то пошло не так, и ум будто выключился. Был слегка ограниченный ум, появилась безграничная глупость. Человек, который считал эксперименты на животных оправданными с точки зрения людских потребностей, теперь считает, что у животных души вообще нет, они даны человеку для удовлетворения его потребностей и он хозяин всему. Сам бог дал ему этот мир, чтобы он делал всё, что сочтет нужным.

Когда-то мы гуляли вместе по этому парку и мечтали о том, что здесь могли бы быть белки, зайки, кроты, бобры, перепёлки. Теперь он мечтает о высокой миссии, которую он, может быть, будет нести на этом месте, а я о том, чтобы его мечты не сбылись. Когда вместо белок здесь появился маленький храмик, он, в общем-то, никому сильно не помешал. Но теперь собираются громоздить гигантский храмовый комплекс. Нечто высоченное, широченное. Такая перспектива не вызывает ни малейшей радости ни у кого, кроме будущих миссионеров.

Прихожу на митинг в защиту парка. Выступления очень толковые, и они касаются работы Департамента природоохраны, который попустительствует захватчикам земли на особо охраняемых природных территориях. А чуть в стороне люди с иконами стоят рядком, будто защищают уже построенный храм. Спокойно стоят. Но по разговорам догадываюсь, что здесь уже что-то было с привлечением полиции и телевидения.

Наблюдаю, как люди с плакатами «За парк» сходятся на нейтральной территории с православными, и тон мгновенно повышается, тут же появляются несколько видеокамер и микрофонов. Обвинения, рекомендации куда-то пойти, советы заниматься своим делом у себя дома. Много повторений одного и того же, как будто стороны совсем не слышат друг друга. Причем одни просят не портить то, что есть, а другие говорят, что надо сделать хорошо на их лад, и потом это всем очень понравится.

В очередной раз разговор возвращается на круги своя. Одни говорят, что нельзя выступать против храма, другие — что они не против храма, а за парк.

- Парк при храме будет огорожен и ухожен.

- Но ведь мы же не сможем туда ходить.

- А кто вам мешает? Становитесь верующими и хоть цветы там сажайте. Вы все должны креститься и хотя бы раз в месяц причащаться.

- А в парке мы можем гулять без крещения и причастия.

- И это плохо!

- Ну зачем вам этот парк? Эти скучные деревья — вы что, с ними поговорить можете? Можете?! У вас шизофрения?

— Вы правда считаете, что от этого больного дерева польза есть? Оно только пыль накапливает! А вы ею дышите. Как можно какие-то несчастные ветки и пеньки сравнить с Храмом? Вы что, ничего в пользе и красоте не смыслите?

В какой-то момент обнаружилось, что люди с иконами не имеют представления о законах экологии. В основном полный ноль, немного лучше только у владельцев дач. Трудно представить, что люди могут не знать, откуда берётся кислород и насколько он нам необходим. Но как-то уж больно серьезно они утверждали, что бог дает всё, что нужно, и если не даст, значит, не нужно. Или же это значит, что час наш пробил и Он призывает. Но это еще не самое худшее.

— Ваши деревья одного камня из храма божьего не стоят, их надо вырубить и сжечь, как завещано было, «жечь рощи их»! Природа — идол атеиста, а идолов надо уничтожать.

Это заявление меня сильно задело. Это было далеко за пределами здравого смысла. Нечто подобное затем было повторено очень неглупым молодым человеком, и я поняла, что чего-то не знаю. И потому, вернувшись домой, сразу добыла нужные цитаты, вот они:

«Жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, вырубите священные рощи их, ибо ты не должен поклоняться богу иному, кроме Господа, потому что имя Его — ревнитель; Он Бог ревнитель». (Исход 34:13−14)

«Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их от места того». (второзаконие 12:2−3)

Природа — идол атеиста. Атеисты — народ, которым они владеют? Наши имена будут истреблять от места того?

Вот какие, оказывается, появились православные.

Мы — православные. Они — православные. Но мы и они — диаметрально противоположны. И православных, которые любую божью тварь оберегают с любовью, теперь считают атеистами и обзывают язычниками.

А они, убивающие божьи творения ради идолов своих каменных с куполами золочеными, считают себя настоящими православными. Они называют нас мракобесами, потому что мы имеем веру и не хотим её разрушать. Оказалось, что мы игнорируем догмы православия, которые изучает наука теология. И со своими языческими представлении о фотосинтезе, клеточном строении и эволюции мы дремучие невежды. Наши знания выработаны у нас в школах как рефлексы у собаки Павлова. Мы живём в иллюзорном мире, а они в подлинном. И надо построить большие храмы, чтобы вместить нас всех, потому что вне храма мы не избавимся от своей матрицы.

Еще вчера мне казалось, что в православие затесались бизнесмены, которые просчитали выгоду поминовения за Здравие и Упокой (полтинник за разовое называние имени — всем бизнесам бизнес). Сегодня упоминание финансовой выгоды в связи с церковью кажется мне детским лепетом. Не так всё просто, как казалось.